Кровь и Пламя - Страница 77

— Что-то мы все же узнал — произнес я — А дальше что?

— Оторвались беглецы — продолжил глава охотников — Сначала по густолесью уходили, а затем круто свернули, вышли на дорогу и там их ждали остальные вместе с лошадьми. А верхами уж они тут же оторвались и ушли.

— Совсем чудно — буркнул я — Остальные… лошади… дорога… что за дорога?

— Старая дорога, господин. Очень старая. Но в хорошем виде! — если и вырос на ней лесной молодняк, то его искоренили. А по обочинам дороги сосновые бревна лежат давленые, ломаные. Как свежие, так и старые. Крошева каменного в избытке.

— Ничего не понял — признался я, разворачиваясь к склону — Пошли! Глянем и на дорогу и на бревна.

— Сбор! — зычно крикнул Рикар и не преминул предостеречь — Поглядывайте по сторонам! Сами видели схоронки. Тем люди шурдам может и не рады, но и нам не обрадуются! Потому поглядывайте, коли не хотите стрелу в брюхо словить!

— И на меня поглядывайте! — добавил я — Коли укажу куда — сразу глаза и оружие туда направляете! Слышали меня?!

— Да, господин! — хором отозвались все.

— Да, господина! — пронзительно донеслось откуда-то издалека, спустя миг оттуда же донесся звонкий звук удара металла о камень.

— Тикса! — раненым медведем взревел Рикар — Куды уперся, гад приземистый? Сюда топай!

— Уф… — вздохнул я, делая первый шаг по склону — И за гномом приглядывайте. Рикар, если еще раз он отойдет и не предупредит — забери у него молоток.

— Забирал уже! — рыкнул великан — Так его ж потом не заткнуть! Идет следом и канючит: «верни молоток, верни молоток, верни молоток…». Вы уж не доводите до греха, господин. А то я ему этот молоток…

— Понял — хмыкнул я, переступая через изломанный труп гоблина в рваной же, истрепанной одежде — Ускорьте шаг.

— Да, господин — подтвердил понимание приказа Рикар — Быстрее шагаем! Пехом! Пехом идем! Лошадиными крупами прикрывайтесь, не впервой чай, знаете, что к чему. Роклий! Шлем одень!

— Голова взопрела, дядька Рикар! Все лицо мокрое!

— Шлем одень! Пот не смерть — можно и ладонью с лица стереть!

— Слушаюсь…

Я и два ниргала возглавляли отряд. Рикар шел полуприкрывшись моей спиной. Массивные доспехи выдержат удар стрелы. А я почую пульсирующую жизненную силу любого вражеского стража и неважно где он притаится, будь то прикрытие из хвои и земли, либо же высокая смотровая площадка на дереве.

Мои мысли занимали эти странные воины в хорошем снаряжении и при поддержке боевого мага.

Кто они?

Откуда взялись в Диких Землях?

Имея настолько хорошую выучку, боевой опыт, снаряжение и боевую магию — почему до сих пор не заявили о себе как об одной из главных сил по эту сторону Пограничной Стены?

Каждый шаг по этим землям не уменьшал вопросы, а увеличивал их количество.

По нам так никто и не выстрелил. Не попытался поразить магией. Я не почувствовал ничего живого — по крайне мере живого могущего представлять опасность. Я уже давно мог различить пульсировавших жизнью людей, зверей, шурдов, гоблинов, да и гнома опознаю по биению его жизненной силы. Но все одно я тщательнейшим образом озирался по сторонам грозно как медведь на своей территории и пугливо как лесная мышь боящаяся всего и вся. Мимо моего взгляда не проходило ничего. Но тщетно — к радости или печали я не увидел ничего опасного.

А затем наш небольшой отряд проломился сквозь ломкие заросли орешника и неожиданно оказался на дороге… на самой настоящей дороге, рядом с которой мы и застыли в полном удивлении. Было с чего. Дорого в Диких Землях хватало — как некогда широких торговых трактов, так и небольших, но мощенных камнем. Все это давным-давно занеслось землей и зарослось лесом, кустарником и травами. Лишь кое-где оставались небольшие участки сохранившиеся до наших времен. Но сейчас я удивлялся не при виде дороги, а при виде ее полной сохранности! Нет… не так… не сохранности — скорее о ее «свежести».

Широкая глинистая лента тянулась от ложбины к ложбине, бежала по гребням длинных бугров и лихо перескакивала через кем-то засыпанный овраг чуть поодаль. Дорога ровная, шириной шагов в двадцать, не меньше, ни единого камешка, густо усыпана крупнозернистым песком, кое-где виднеется и мелкий дробленый камень — уложенный под песком. По обочинам там и сям видны черные проплешины давних костров, так же кое-где лежат по-настоящему измочаленные бревна. Имелись и остатки походных постелей — уложенный поверх крепко связанных пучков тонких ветвей густой лапник. Подобных мест для ночной стоянки больше десятка — насколько я вижу, стоя на месте. Раз за разом мой изумленный взор опускался к дороге — по ней видно, как заботились об этом пути неизвестные нам люди. Как бережно подсыпали песок, подновляли вбитые в низинах колья, восстанавливали уложенные промеж кольев камни.

Молча ступив на захрустевший под моей ногой крупный песок, я прошел по дороге около ста шагов и остановился у кромки глубокого оврага с весело журчащим по его дну ручьем. Широкий ручей, он и прорыл этот овраг — в весенние буйные деньки, когда переливал через края из-за напоивших его дождей, когда набирал еще большую силу. Он и сейчас спокойно бежал по своему древнему руслу — пробегая прямо сквозь перегородившую овраг насыпь из земли и камней. Внизу же, у дна, когда я спустился по очень крутому склону оврага, я увидел несколько высоких и широких прямоугольных отверстий, легко пропускающих через себя воду. Очень аккуратная кладка из природного камня. Виден раствор, намертво соединивший блоки, хотя камень давно уже покрылся зеленой плесенью и мхом. Подобное сооружение вполне логично увидеть где-нибудь на улицах оживленного города, но никак не посреди глухого леса.