Кровь и Пламя - Страница 63

— Хоро-о-ош! — донеслось из пристройки.

— По двое? — уточнил я у стоящего рядом великана Рикара.

— По двое, ежели малыша не считать — подтвердил тот — Как подъемник подымется — еще двоих пустим. Так всех и переведем!

— Быстрее — чуть ли не истово попросил я — Быстрее.

Здоровяк не ответил ничего, лишь мрачно прищурил глаза — старый опытный воин отлично осознавал, что долго нам подобный темп не выдержать, что нас попросту берут на измор, тыкают со всех сторон словно насаженную на вертел куропатку — проверяя степень готовности. А потом снимут птицу с огня и сожрут… в том случае, если мы им это позволим. Сейчас, глядя на слаженные действия и ожесточенность защитников поселения, я собирался сопротивляться как никогда сильно.

— Выстоим ли? — вопрос озвучил я, снова обращаясь к Рикару. Спросил тихо, меня услышал только он.

— Пока стоим, господин — пожал широченными плечами тот — Пока стоим…

Ясно… вот и мнение Рикара озвучено — нам не выстоять, если все продолжится именно так. Уже потери в людях, уже мы пока что неявно, но все же отступаем, прячем тылы и тихо стонем от боли и ярости. Правда, враг так же несет потери и не только в рядах нежити — шурды и гоблины более чем живые, их за день не вырастишь, в бой не пошлешь.

Опять же — запасы жизненных сил. Учитывая мой скромный опыт, я все же могу предположить лишь один источник силы — из различных пойманных живых существ, будь то мыши полевки или люди. Тарис подвергает их ужасным мукам, впитывает исходящую из них силу. После чего наделяет полученной энергией других существ, превращая их в покорных воинов и направляя в атаку на нас.

Откуда он берет новые источники жизненной силы? Черпает из пойманных и притащенных животных к примеру.

А кто ловит тех же кабанов, волков, медведей, оленей? Ответ прост и здесь — шурды и гоблины.

На них вообще держится вся текущая работа. Они таскают тяжести, готовят пищу, кормят пойманных существ — ведь не может же быть, чтобы буквально упавшая на нас громадная птичья стая была поймана сегодня. Нет! Измененные и «напоенные» чуждой силой птахи наверняка содержались в одном из тех громадных шатров в лагере противника. И всю эту птичью ораву требуется кормить — чем и занимались гоблины.

Темные гоблины же, в крайнем случае, пускаются на создание хилых костяных пауков, которые все же способны кое на что.

И получается что ахиллесова пята Тариса — недостаток живых воинов, а не мертвых. Их слишком мало, а новых взять неоткуда.

На этой мысли я невольно улыбнулся — с нешуточной злорадностью. В моей голове начали одна за другой всплывать странные знания, говорящие мне о том, что мы уже приносим шурдам и старой затее Тариса нешуточный урон, а может быть вскоре нанесем смертельный удар. Почему? Шурды!

Шурды слишком молодая раса, для них губительна всеобщая война — в которой, прежде всего, гибнут именно относительно здоровые и сильные особи, способные продолжить род своей уродливой расы. Несколько столетий дети шурдов рождались жестоко искалеченными, зачастую мертворожденными. Сейчас же мы одного за другим убивали сильных шурдов воинов. В лагере оставались медлительные, искалеченные, полуслепые и гниющие заживо темные гоблины — от таких вряд ли родятся детишки, на которых можно возложить надежды на будущее шурдов…

Черт… какая нелепая ерунда лезет мне в голову, да еще и столь внезапно… но чувствовал я себя прекрасно — будто мелкий пакостник совершивший очередную проказу и получающий от этого истинное удовольствие. Проклятье… я будто жалкий червь, на которого опускается безжалостный сапог и давит меня, но в последний миг я сладко думаю — а все же я испачкал тебе подошву… к чему столь странные мысли в такой момент? Что за странные слова «эволюция», «естественный отбор»? О моя клятая голова, преподносящая сюрприз за сюрпризом!

Мне сейчас предстояло решить куда более важный вопрос!

Стоять насмерть?

Или отступить?

Отбивать одну вражескую атаку за другой, либо же уйти в тесные подземные коридоры?

Честно говоря, я уже давно сделал свой выбор и сейчас лишь оттягивал неизбежное — начало отступления под землю.

Пора бы мне уже…

— Господин! — пораженный крик Рикара вырвал меня из размышлений и увидев куда он указывает, я вздернул голову вверх, ожидая увидеть очередную гигантскую стаю обезумевших птиц или еще что похуже… но увидел я только чистое весеннее небо! Да с облаками, да, наполненное клубами дыма, да, падают вниз частички пепла и праха,… но в небе не было ни единой вражеской твари!

Надо мной абсолютно мирное весеннее небо! Ласковое доброе небо предвещающее приход солнечных и жарких деньков! И ни малейшего намека на войну…

Крутнувшись, я вперил взор в ущелье начинающееся у моих ног.

Пусто… ни единого врага…

— Тарис отступил… — заметил я.

— Отозвал войска — подтвердил хрипло Рикар.

— Почему? — последнее слово одновременно слетело с наших губ…

— Почему? — эхом отозвался подошедший священник.

Ответа на вопрос мы не получили… лишь тихий треск догорающих птичьих тушек нарушал повисшую над фортом удивленную тишину… а затем молчание прервалось новым разъяренным и испуганным ревом, когда по внутреннему двору помчался очередной гигантский сгарх. Мы продолжали спасать самое дорогое…

Отступление пятое.

Окованное металлом лошадиное копыто тяжко опустилось на еще горячую землю, с хрустом раздавив почерневший от копоти пустоглазый череп шурда. Из-под недовольно нахмуренных седых бровей пристально смотрели прищуренные глаза, нервно дернулась изуродованная ужасным ожогом щека.